Пять трупов и один полутруп. За вычетом стрелы в моем плече, почти чистая победа.

Надо вернуться на поляну, допросить подранка и узнать, жив ли крестьянин.

– Эй, уважаемый, – окликаю я, возвращаясь на поляну, – вы там живой?

– Милостью богов со мной все хорошо.

Милостью богов… Ну-ну, и где была бы эта милость, если бы не я?

С рыком выдергиваю стрелу. Хорошо, что насквозь прошла, а не в кость воткнулась. Засыпаю рану порошком кровавика и прижимаю чистой тряпицей из сумки. Теперь недобитый.

– Как тебя зовут? – спрашиваю подранка. – Ты разбойник?

– Я ничего тебе не скажу, – сквозь зубы шипит он.

О, герой, уважаю таких.

– У тебя два варианта, – объясняю ему, – первый – ты добровольно и честно отвечаешь, а второй… Второй тебе точно не понравится. Что ты выбираешь?

Молчит, ну что ж, значит, по-плохому. Пытки мне претят, но другого способа его разговорить я не вижу.

Хорошо, что он так быстро раскололся. Поиграть в героев все могут, а стоит пустить им кровь… А крестьянин слабонервный, вон под кустом расстается со своим ужином.

– Уважаемый, не знаю, как там тебя по имени, – окликаю крестьянина, – помоги рану забинтовать!

– Дауст, господин охотник.

– Что ты везешь? – спрашиваю я, пока он помогает закрепить повязку.

– Обычные травы…

– А может, драконий корень и другие ценные растения? – перебиваю его. – Эти душегубы тебя поджидали.

Драконий корень в сыром виде является сильным наркотиком. Но если его правильно обработать, он позволяет телу мага производить больше энергии. Вот поэтому он так и ценится. Правда, частое употребление может и лишить мага его способностей. Пристально смотрю на крестьянина: побледнел еще больше и старается не встречаться со мной взглядом. Значит, разбойник не соврал. Но интересно, кто мог знать, что этот травник сегодня будет здесь?

– Врать нехорошо, Дауст, – решительно говорю ему, – ты мой должник.

Он на это только кивает.

– Кстати, у тебя еще осталось поесть? – спрашиваю его, после того как обшарил трупы.

Нищие какие-то разбойники – две серебрушки на всех. Еще за оружие можно будет парочку выручить. Негусто.

Дауст, покопавшись в своем мешке, достает ломоть хлеба и небольшой кусок мяса и протягивает все это мне.

Нужно как можно быстрее восстановиться, а еда ускорит регенерацию. Этот мир не курорт, и отдохнуть, судя по всему, мне не дадут.

Пока я ем, крестьянин запрягает телегу. Затем оттаскиваем трупы от места стоянки.

Закончив сей скорбный труд, мы отправляемся в путь.

– Господин охотник, проснитесь…

Дежавю. Именно эта фраза ознаменовала ночные приключения.

– Что случилось, Дауст? – машинально прикрываюсь щитом и начинаю вытаскивать меч.

– Мы к городу подъезжаем, – быстро произносит он, – решил отдать вам долг.

А я становлюсь параноиком. Да и последняя его фраза как-то двусмысленно звучит.

– Вот, господин, – протягивает он мешочек, – здесь травы и один драконий корень.

Сейчас посмотрю, но если он не врет, то я разбогател где-то на полсотни золотых.

Развязываю мешочек, действительно драконий корень и несколько аккуратных берестяных сверточков.

– А что в них? – осведомляюсь я.

– Пыльца волчанки, белый мох и лепестки черной орхидеи, – перечисляет он.

Вот это да! И где он все это насобирал? Это весьма дорогие ингредиенты. Как он высоко ценит свою жизнь!

– Благодарю, Дауст.

– Не за что, уважаемый охотник, – отмахивается он, – вы мне жизнь спасли. Да и травы тоже.

– Если не секрет, где ты их взял и кому везешь?

– Деревней насобирали, – спокойно отвечает крестьянин, – какие уж тут секреты? Школе магической везу, за то, что прислали этого охламона-целителя!

– А если он охламон, – удивленно спрашиваю его, – зачем тогда платите?

– Не заплатишь – отзовут его, и все, – вздыхает он, – кто тогда людей и скотину лечить будет?

– Понятно. А маги не обидятся на то, что ты трав меньше привезешь?

– Нет, – качает крестьянин головой, – мы насобирали еще специально на продажу.

– Я не могу их взять, – тяжко вздохнув, говорю ему, – вы же работали всей деревней.

Взыграло благородство. Возвращать примерно сотню золотых – все-таки я идиот. Но это моя жизнь и мои принципы! А кому они не нравятся – могут идти суккубу под хвост!

– Нет, – возмущенно отвечает крестьянин, – я не возьму их обратно, вы ведь спасли меня.

Фух, моя жаба успокоилась, услышав его слова. Конечно, деньги – это не цель, а средство, но, думаю, лишними они для меня не будут.

– Не могу я просто так их взять. Давай так: ты забираешь себе оружие разбойников и сверху еще тебе пяток золотых.

Он радостно улыбается в ответ на мое предложение, значит, в деревне с него все-таки спросят. А так что-нибудь придумает и отбрешется.

М-да, и все же не настолько я благороден, ну я и не стремлюсь быть рыцарем без страха и упрека. Долго они не живут – то яд в вине, то кинжал под лопатку. Что-то не прельщает меня такая участь. А живу я по своему кодексу чести, и если он кому-то кажется неправильным, то, как я уже говорил, пусть идет суккубу под хвост!

Решив этот вопрос, мы направляемся к воротам города.

Неплохая стража – четыре человека с алебардами, хорошее снаряжение: кольчуги, круглые шлемы с наносниками. Крепостная стена тоже внушает доверие – метров пятнадцать высотой и два-три толщиной. Правда, кладка какая-то неравномерная – некоторые участки стены выглядят старше, чем другие. Сразу видно, работали разные мастера.

– Город построен на развалинах более старого, – увидев, куда направлен мой взгляд, тихо произносит Дауст.

– За вход в город надо заплатить, – говорит один из стражников, – за вас обоих и телегу – две серебряные монеты.

– Дауст, – негромко обращаюсь к нему, – я заплачу.

Он промолчал. Вот и монеты разбойников пригодились.

Заплатив страже и проехав подъемный мост с воротами, двигаемся по вымощенной булыжником дороге. Город как город, похож на средневековый. Узкие улочки, двухэтажные дома, сточные канавы, от которых распространяется запах нечистот. Значит, канализации здесь нет – грустно.

– Господин охотник, мне сейчас направо, в школу, – говорит крестьянин, после того как мы выехали на небольшую площадь. – А вам куда?

– Еще не знаю. Не подскажешь нормальный постоялый двор?

– Постоялый двор? – переспрашивает он. – Недалеко от ворот есть такой, кормят хорошо, да и цены приемлемые. Называется «Приют путника».

– Ясно, благодарю, – спрыгиваю с телеги, – и удачи тебе, Дауст.

– До свидания, господин охотник. Пусть боги не оставят вас.

Внешне постоялый двор мне понравился – двухэтажное каменное здание, крыша из красной черепицы, вывеска с грубо нарисованным посохом и парой сапог. Захожу и занимаю столик у стены. Капюшон не снимаю – зачем народ пугать?

Дожидаясь разносчицу, продолжаю осматривать помещение. Сам зал небольшой, со стенами, сложенными из крупного камня. Практически всю стену напротив входа занимает камин, где на вертеле прожаривается какая-то туша. В самом зале всего шесть столиков на четверых. Окна маленькие, забранные слюдой, освещается все это люстрой со свечами и отблесками пламени камина. Хозяин постоянно перемещается от винного буфета и стойки к камину и обратно – поворачивает тушу на вертеле. Чистый пол и служанки в аккуратных платьях. В зале пахнет жареным мясом и пивом. Что ж, этот постоялый двор гораздо лучше, чем в Малых Гнилушках.

– Что будете заказывать? – спрашивает подошедшая миловидная разносчица.

– Мяса с кровью и бутылку хорошего вина, – отвечаю я.

После моего заказа ее как ветром сдуло. Хм, и что я такого сказал, что она так быстро ретировалась? Девушка подбегает к хозяину и начинает ему что-то шептать на ухо. Выслушав, хозяин направляется к моему столику. Интересно, и чего он хочет?

– Уважаемый, – грубо начинает он, – мы не обслуживаем нелюдей.

– Не думал, – не обращаясь ни к кому конкретному, произношу я, – что темных охотников так быстро забудут. Коротка человеческая память.